Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу исполнилось 70 лет. У каждого Предстоятеля церкви своя миссия. У послевоенных патриархов Алексия Первого и Пимена миссией было сохранение Русской православной церкви. Это было непросто. Особенно в хрущевские времена, когда Церковь подверглась новым гонениям.
В 1990 году на патриарший престол был избран Алексий Второй. Наступали новые времена. Церковь оживала после коммунизма. Миссией Алексия Второго стало возрождение Русской православной церкви. Открывались тысячи новых приходов. Восстанавливались монастыри, духовные учебные заведения.
Патриарх Кирилл взошел на патриарший престол семь лет назад. Я думаю, что его миссия - воцерковление России. Патриарх Кирилл говорит: "Россия - исконно христианская страна". И мы видим, как для миллионов людей церковная жизнь из экзотики превращается в норму, становится частью повседневности. Мы поздравляем Святейшего Патриарха Кирилла с юбилеем. Многая лета.
Даже в юбилейные дни напряженный график работы Патриарха остался неизменным. Просто к повседневным делам добавились еще и праздничные хлопоты. С утра были журналисты, потом встреча с митрополитом Американским и Канадским Тихоном. И так до позднего вечера.
«Так, у нас очень мало времени. Пресс-конференция - нельзя опаздывать, там много людей очень. Патриарх - это ведь не только администратор. Патриарху необходима духовная, интеллектуальная подпитка, и осуществлять эту подпитку он может только в более или менее свободное время. К сожалению, у меня такого времени почти нет», - признается Патриарх Кирилл.
Впрочем, признается Патриарх, этого времени и до интронизации всегда не хватало. Ведь служение Богу требует полной самоотдачи. Выбор, кем быть, сын ленинградского священника Владимир Гундяев, так Святейшего звали в миру, сделал еще в детстве, прекрасна понимая, что путь к намеченной цели легким не будет.
Первая запись в личном деле Гундяева Владимира Михайловича о том, что он принят учеником чертежником картографического бюро с 01.12.1962 года.
Об этом периоде своей жизни, несмотря на все трудности, Патриарх вспоминает с особой теплотой. Окончив восемь классов, он уходит из школы и устраивается на работу в ленинградскую комплексную геологическую экспедицию чертить карты сначала в качестве ученика, а потом и самостоятельно. Параллельно по вечерам он продолжает учиться в так называемой школе рабочей молодежи.
«Мы очень бедно жили, и я хотел помочь родителям, и поэтому ушел практически из дому, и помогал материально родителям, как мог. Это такая как бы материальная часть этого замысла. С другой стороны, откровенно скажу, мне немного было скучно в школе, я себя прекрасно почувствовал среди взрослых людей. Это было время моего становления», - рассказывает Патриарх Кирилл.
На этом пути становления каждый новый этап оказывался труднее предыдущего. Нелегко было и в духовной академии, где по требованию митрополита Ленинградского Никодима будущий священник сдавал за один год по два курса. И в итоге закончил это учебное заведение с отличием. Именно в этот период, несмотря на возраст, он принимает одно из главных своих решений: отречься от всего мирского и стать монахом с именем Кирилл.
«В 22 года тяжело выбирать. То, что произошло со мной, в каком-то смысле это действительно перст Божий, видимо, так должно было быть, и я благодарю Господа, что он укрепил меня в то время. Потому что все-таки возраст был достаточно молодой. И помог мне пройти через те годы так, чтобы, что называется, не растратить себя, сохранить для будущего служения», - отмечает Патриарх Кирилл.
Каким в итоге будет это служение, тогда молодой иеродиакон даже и представить не мог. Он лишь хотел посвятить себя богословию и работать в Духовной Академии. И позже даже стал ее ректором. Но в 1984 году в судьбе будущего патриарха происходит крутой поворот. Его снимают с должности. Как позже выясниться, по указанию советских чиновников, курировавших церковь, которым не нравилась чрезмерная активность ректора, и отправляют возглавить Смоленскую епархию, а позже еще и Калининградскую.
Уникальные кадры, снятые больше 20 лет назад: молодой и энергичный митрополит Кирилл постоянно в разъездах, он принял епархию в очень плачевном состоянии. Хуже всего дела обстояли в Калининграде, где даже службы проводить было негде. Свято-Никольский храм. До образования Калининграда это была церковь Юдиттен. После войны и до 1985 года она была разрушена. Именно с восстановления этого храма и началось развитие Калининградской епархии.
Первым настоятелем нынешнего Свято-Никольского собора стал отец Софроний. Сюда его направил именно митрополит Кирилл. В то время о государственной помощи не могло быть и речи. Отстроить храм помогли прихожане и лично владыка Кирилл.
«Был один храм, сегодня их уже перевалилось за сотню. Конечно же, Владыка Кирилл привнес свое внутреннее ощущение любви к Богу, свое понимание крепости духа и веры, и он этим не мог не заразить в хорошем смысле слова своих прихожан и прежде всего клир», - отмечает архимандрит Софроний, настоятель кафедрального Свято-Георгиевского морского собора Балтийского флота.
Кирилл управлял Смоленской и Калининградской епархиями четверть века - годы, которые изменили всю его жизнь.
«Не было бы сегодня Патриарха Кирилла, если бы не было того самого митрополита Смоленского, потому что там произошло окончательное мое формирование, а оно не проходило в безоблачном каком-то пространстве, постоянно нужно было преодолевать трудности и нести крест», - отмечает Патриарх Кирилл.
С принятием патриаршества этих трудностей не стало меньше. Предстоятель уверен: церковь должна стать доступнее. Поэтому по всей стране открываются новые храмы, а с ними увеличивается и количество епархий. За семь лет - почти в два раза. Но главный упор Святейший делает на то, чтобы как можно больше людей захотели прийти в церковь. Обрели свой путь к Богу, каким бы трудным этот путь не казался.
«Хорошо известно выражение, что Бог не дает креста не по силам. А трудности, с которыми мы сталкиваемся, проблемы, с которыми мы сталкиваемся, они ведь требуют преодоления. А что такое преодоление? Это концентрация сил, это постоянное движение вперед. Вот нужно, думаю, не только священнослужителю это понимать, всем нужно понимать, что несение креста - это есть движение вперед и вверх», - отмечает Патриарх Кирилл.
21 сентября 2010 года, в ходе Первосвятительского визита на Дальний Восток, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл встретился с журналистами Патриаршего пула и ответил на вопросы корреспондента телеканала «Россия».
- Ваше Святейшество, Вы очень много путешествуете, и складывается впечатление, что Вы все время находитесь в пути, встречаясь с большим количеством самых разных людей. Что Вы выносите из этих поездок?
Поездки являются очень важной частью служения Патриарха. Велика его ответственность за то, что происходит в Церкви, и для того чтобы решения были правильными, соотнесенными с реальной жизнью, учитывающими реальное положение в Церкви и в обществе, нужно многое видеть своими глазами и слышать своими ушами.
Но если говорить о впечатлениях, то от Западной Украины до Дальнего Востока встречаешься с народом, в основе жизни которого лежат огромной силы духовные ценности, пришедшие к нам из общей традиции; и это формирует определенный костяк, определенную основу бытия. Речь идет действительно о единой православной цивилизации: люди принадлежат к разным этносам, к разным культурам, а вот цивилизационный код - единый; и это особенно ясно выражается в том, как люди встречают проблемы.
Думаю, самая большая проблема и самый большой вопрос сегодня - то, как человек справляется с тем, что на современном языке мы называем «вызовами». Это то, что действительно обращается к нам как некий сильный раздражитель, то, что требует от нас принятия решений. И ведь чаще всего это не просто технологические решения - поступить так, а не иначе, сделать одно или другое. Чаще всего ответы предполагают нравственное измерение. И я думаю, что огромной проблемой современного человека является неспособность сопрягать эти ответы на вызовы современности со своей духовной и культурной основой.
Все это является большой задачей для Церкви. Когда мы говорим о воцерковлении народа, мы не говорим лишь о том, чтобы люди знали, по каким праздникам нужно в церковь ходить. Мы говорим в первую очередь о том, чтобы человек обрел способность задействовать этот огромный духовный и культурный пласт, который в нем находится, часто в некоем «спящем» состоянии, - особенно в моменты кризисов, стрессов, переживаний. Тогда межличностные отношения станут совершенно другими, и из нашей жизни уйдет многое, что сегодня огорчает и вызывает озабоченность.
- Позвольте мне задать вопрос, очень актуальный для современного человека. Сейчас многие люди живут очень насыщенной и крайне непростой жизнью. И они часто спрашивают: «ну для чего нам Церковь, для чего нам молитва - у нас нет на это времени». Что бы Вы ответили таким людям?
В одной из молитв, которую православные христиане должны читать утром - должны, но многие, конечно, не читают из-за нехватки времени, - содержатся поразительные слова: «помози мне на всякое время, во всякой вещи, и избави мя от всякия мирския злыя вещи и от диавольского поспешения». Вот эти слова «избавь меня, Господи, от диавольского поспешения» надо было бы над кроватью повесить, чтобы человек, вставая, их сразу прочитывал. Ведь проблема времени - это проблема нашего внутреннего состояния. Мы действительно все время куда-то устремляемся, у нас катастрофически не хватает времени. Мы непременно что-то делаем, мы развиваем огромную энергию. Иногда бывает так, что человек развивает энергию всю жизнь или полжизни, а потом вдруг, просто по внешним обстоятельствам - заболел, выбился из колеи, - срыв в карьере, как теперь говорят, и вынужденная остановка. И человек начинает задумываться: «а что я сделал-то? Ну да, вроде квартиру сменил, машину поменял… А что я сделал, что я оставил после себя?» Огромное количество усилий - это диавольское поспешение, это бег на одном месте. И вот для того чтобы не попасть в это колесо - как белка, развивающая колоссальную скорость, но не передвигающаяся в пространстве, - мы должны научиться останавливаться. Молитва - это и есть способность остановиться. Когда вы к Богу обращаетесь, вы входите в совершенно иное измерение жизни. Вы как бы с высоты птичьего полета смотрите на свою жизнь. Вы видите: Господи, Боже мой, да все это суета сует, ну не в этом главное… И молитва помогает человеку выстраивать жизненные приоритеты, приходить в состояние спокойствия, справляться со стрессом.
Ну а то, что времени не хватает молиться, - так у нас и к врачу не хватает времени ходить. С точки зрения современной медицины, для того чтобы поддерживать здоровье, нужно примерно раз в два-три месяца сдавать кровь. Тогда ученые анализируют состояние крови и могут медикаментозно корректировать состояние здоровья человека. Но ведь у нас никто так не поступает. У нас к врачу идут тогда, когда заболит, особенно когда уж сильно заболит. Вот так и в духовной жизни - не хватает времени на молитву, а бежим в храм тогда, когда уж деваться некуда. Это изъяны нашей жизни, и еще одна задача Церкви - помогать людям понять значение молитвы. Это не просто ритуал, это не языческие действия - это в первую очередь способность правильно ориентировать свою жизнь, это методология жизни.
Поэтому религия для жизни современного человека необходима как воздух, а ведь дальше диавольское поспешение будет еще больше. Всякое новшество, на которое я взираю, начиная с мобильного телефона, убеждает меня в том, что любое новое технологическое внедрение в человеческую жизнь сокращает время - увеличивает возможности и сокращает время. Поэтому религиозный фактор является очень важным в условиях интенсивного научно-технического развития и подчинения жизни тем законам, которые в результате этого развития формулируются.
- Но ведь некоторые люди, выросшие в советское и постсоветское время, воспринимают Церковь как нечто устаревшее, из другого мира. Вот таких людей можно научить молитве, можно их призвать в Церковь?
Призывает Господь. Конечно, дело священника - расположить человека, помочь понять. Не знаю, может быть, и наша с вами простая беседа кому-то что-то поможет понять. Бога буду благодарить за это. А кто-то, может быть, скажет: «да послушали, и ладно». Но чаще всего Бог нас призывает, каждого по-своему. Кого-то в легком дуновении ветра - что-то прикоснулось к тебе, и ты почувствовал, а кого-то - грозой и молнией.
Когда с нами что-то происходит, особенно неприятности, люди воспринимают это как нечто очень плохое, неправильное в своей жизни. На самом деле даже на болезни, на скорби нужно смотреть как на Божие вразумление. Ну вот, крутится такой преуспевающий человек, он или она, все вроде получается, времени нет ни на что - какая там молитва, все подчинено достижению этих сиюминутных целей… И вдруг какой-то звоночек, и человек вдруг остановился. Иногда через эти звоночки меняется вся жизнь. Вот поэтому очень важно современному человеку понять, что обращение к Богу - это всегда участие Бога в его жизни. Это некий сигнал, на который мы можем, конечно, ответить, но можем и не ответить. Дай Бог, чтобы как можно больше наших современников умели распознавать эти сигналы, выделяя их из шумов нашего шумного времени.
- А может ли человек, воспитанный в атеизме, стать верующим?
Вы знаете, идеологический атеизм, если он человеком воспринят серьезно, несет в себе такое огромное количество мировоззренческих вызовов, что беспокойный человек - в хорошем смысле слова, то есть критически относящийся к состоянию своего ума, своих взглядов, - непременно дойдет до идеи Бога.
Не буду называть имя, но в 2005 году я посетил Дальний Восток и встретился с одним местным государственным деятелем, который был атеистом и постоянно говорил о своем атеизме. Чем больше я с ним беседовал, тем больше я убеждался в том, что рано или поздно этот человек станет верующим. Потому что такая заточенность на тему религии и атеизма уже свидетельствует об отсутствии безразличия.
Ну а наша интеллигенция, которая так мощно повлияла на развитие религиозной идеи в стране? Ведь все же вышли из атеизма - через муки, через страдания, через чтение, через сопоставление, через тяжелую внутреннюю работу. Да и сегодня многие так к Богу приходят. Поэтому я не вижу здесь ничего невероятного: если человек неверующий, тем более неверующий в бытовом смысле (кто у нас вообще о каких-то идеях думает, когда живем в условиях диавольского поспешения - и книжку почитать некогда), то у него в жизни появится множество обстоятельств, когда вдруг придется подумать о небе, подумать о вечном.
Бог призывает любого человека. Самое страшное, чтобы верующий не стал практически атеистом, - вот о чем Патриарх очень сильно молится.
- Ваше Святейшество, но есть и другая сторона. Часть людей - слава Богу, их немного - говорит, что Русская Православная Церковь не отвечает запросам современного мира, и ищет свои духовные ожидания в нетрадиционных для нашей страны религиях, оккультных силах, движениях. Что бы Вы могли сказать таким людям?
Вообще увлечение различного рода вероучениями, которые появляются как грибы после дождя, представляет собой очень специфический феномен, в основе которого, в первую очередь, религиозная и, простите меня, культурная безграмотность. Например, человек становится христианином, но не православным христианином, а научил его чему-то какой-то заезжий миссионер. Нужно просто задать самому себе вопрос: а это учение, которое мне предлагается как истинное, как спасающее, а чаще всего как единственно спасающее, - когда оно появилось? Это либо это XXI век, либо XX, либо XIX век. Но от Господа Иисуса Христа до момента, когда основателя этого учения осенило, прошло девятнадцать веков. А в это время что, никто не спасался? Ничего не происходило в духовной жизни? Конечно, спасались, и в жизни духовной многое происходило. Стало быть, перед тем, как слушать и отдавать свое сердце и разум заезжему миссионеру, который сказал тебе, что он истина в последней инстанции, удосужься хоть что-то почитать - историю Церкви, историю культуры, историю своей страны, и ты увидишь огромное количество святых, подвижников, людей, озаренных Духом Божиим, которые донесли до нас эту веру, - и ведь все это от святых апостолов.
Я знаю, что к Православной Церкви люди по-разному относятся, но это та Церковь, которая продолжается от святых апостолов до XXI века. На каждом епископе лежала рука его предшественника - и так, если я буду говорить о себе, от меня до святых апостолов, и можно прочертить эту линию, назвав всех по именам. Один передает другому веру, Предание, идущее от Самого Господа, наказывая сохранять эту веру, не подвергать ее эрозии, хранить ее в чистоте. Даже внешне рукоположение епископа другими, как это полагается, несколькими епископами является символом верности передачи этого Божественного Предания.
Никого не хочу критиковать - не мое это дело; я просто болею за тех людей, которые идут по ложному пути. Иногда это связано просто с обманом и нечестностью, с желанием материально заработать на простодушных людях. Но есть еще один, если хотите, социальный момент, общественно опасный - религиозный плюрализм, религиозная раздробленность создают новые линии разделения внутри общества. Раньше бывало так: богатый и бедный, правый и левый приходили в храм, и все становились одним народом; и в этой единой вере единого народа был колоссальный потенциал единства, солидарности, соработничества. Но если еще и через духовную жизнь общества проходят эти разделяющие линии, часто сопровождаемые очень резкими конфликтами, то что тогда у людей остается? Вот почему Церковь настаивает на необходимости хранить веру православную - и как действительно спасающую силу, и как духовный фундамент и прочную основу национальной жизни.
(А теперь тот самый фрагмент:)
- Ваше Святейшество, социальные проблемы очень сильно ударили по коренным народам Севера. Скажите, пожалуйста, каким образом Русская Православная Церковь выражает свою позицию к коренным народам Севера и к их защите?
Православная Церковь хранит в своей истории, в своем Предании замечательные имена святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В каком-то смысле мы Церковь Кирилла и Мефодия. Они вышли из просвещенного греко-римского мира и пошли с проповедью славянам. А кто такие были славяне? Это варвары, люди, говорящие на непонятном языке, это люди второго сорта, это почти звери. И вот к ним пошли просвещенные мужи, принесли им свет Христовой истины и сделали что-то очень важное - они стали говорить с этими варварами на их языке, они создали славянскую азбуку, славянскую грамматику и перевели на этот язык Слово Божие. Эта традиция настолько глубоко живет в нашей Церкви, что для нас все народы равны, среди них нет варваров. Потому что для кого-то и мы были некогда варварами, хотя на самом деле варварами никогда не были. Так вот, все народы равны и ко всем нужно обращаться, причем желательно с использованием их культуры, их языка.
Если же от церковной темы перейти к более практическим вещам, то можно отметить, что природа Севера очень хрупка, ее очень легко погубить, ведь это не мощные вековые дубы и не стометровые сосны - это травинки, лишайник, кустарники, мхи. Их так легко истоптать, изрубить, изничтожить, а кто знает, вырастет потом или не вырастет, ведь холодно и погода совсем не располагает к тому, чтобы природа расцветала. Вот точно так же и северные народы - это хрупкие народы, очень подверженные отрицательным воздействиям современной цивилизации. Я благодарю Бога за то, что во время этого путешествия имел возможность очень близко увидеть жизнь этих народов. И мне кажется, что для их сохранения, для того чтобы они жили комфортно, мы должны научиться двум вещам. Во-первых, не навязывать свой образ жизни тем людям, которые веками жили иначе, - к сожалению, в советское время так и делалось. И другое, что нужно, - это помогать им заниматься тем, чем они привыкли заниматься и чем они любят заниматься. А для этого необходимы сохранение природы, сохранение экосистемы, в которой живут северные народы, предоставление им возможности заниматься традиционными промыслами, ловить рыбу, охотиться, сбывать продукцию, получая за это хорошие деньги, - чтобы люди чувствовали свою вовлеченность, нужность и, одновременно, значимость, потому что зарплата - это эквивалент значимости.
При всем этом важно заботиться и о здравоохранении, о более комфортных, чем сейчас, условиях жизни. Сюда должно входить, конечно, и развитие транспортной инфраструктуры. Человек, живущий на Крайнем Севере или где-то в Корякии, не должен взирать на окружающий мир, как жители Москвы взирают на космос, - любое передвижение должно быть для него вполне реальным. Очень важно озаботиться не только транспортной инфраструктурой, но и энергетикой, созданием достойных условий жизни, особенно в поселках, чтобы малые народы, живя на своей собственной земле, прославляли Господа и были счастливы. Ну а Церковь должна обращаться к этим людям, неся слово истины, укрепляя нравственные основы жизни, содействуя тому, чтобы люди были способны бороться с такими соблазнами, как алкоголизм, наркомания, - то, что очень сильно разрушает жизнь людей. Нам есть, чем заниматься, - это добрая, созидательная работа. Я очень надеюсь, что Церковь, как и государство, будут активно работать для того, чтобы жизнь этих людей менялась к лучшему.
Вконтакте
Фото: Цветан Томчев -газета "Труд"
В преддверии визита в Болгарию Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл ответил на вопросы болгарских журналистов, представляющих газету «Труд», Болгарское национальное телевидение и Болгарское национальное радио.
— Ваше Святейшество, с каким посланием к болгарскому народу Вы едете в Болгарию?
— С тем же посланием, с которым патриархи обычно приезжают в Болгарию, и примерно с тем же, с каким болгарские патриархи приезжают в Россию. Русская и Болгарская Церкви имеют очень долгую историю братских отношений. Именно потому, что наши народы в большинстве своем православные, из-за того, что наши народы имеют много общего в культуре и даже языке, Болгария всегда воспринималась в России как братская страна. История убедительно подтверждает этот тезис. Я приеду в связи с празднованием 140-летия освобождения Болгарии, и мне хотелось бы сказать, что именно Русская Церковь, совершая молебны почти во всех храмах России за страждущий болгарский народ, сформировала общественное мнение, которое повлияло на принятие политических решений относительно участия России в военных действиях на Балканах. Трудно сказать, было ли готово тогдашнее российское правительство к тому, чтобы без поддержки снизу, без общенародной поддержки пойти на такие жертвы. Десятки тысяч погибли, десятки тысяч были искалечены, лишились здоровья, и эта жертва была объяснена самым главным и сильным аргументом — мы отдаем жизнь за наших единоверных братьев. Как бы ни складывалась политическая конъюнктура, — а она складывается по-разному, как по-разному складывались политические отношения России и Болгарии, — отношения между Русской и Болгарской Церквями всегда были и остаются братскими и самыми теплыми. Достаточно сказать, что когда возникла так называемая болгаро-греческая схизма и Болгарская Церковь не признавалась в семье Поместных Православных Церквей, то в 1945 году решающим стал голос Русской Православной Церкви в защиту Болгарской Церкви, который и привел в конце концов к признанию автокефалии Болгарской Церкви мировым Православием. А в 1953 году такой же решающий голос Русской Церкви содействовал признанию Болгарского Патриархата, который, как известно, в свое время прекратил свое существование из-за политики Турции. После 1953 года в течение 8 лет нужно было убеждать некоторые Православные Церкви, чтобы Болгарский Патриархат был признан всеми. И здесь я не могу не вспомнить имя своего учителя митрополита Никодима, человека хорошо известного в Болгарии, по крайней мере в то время, который очень много сделал для того, чтобы склонить Поместные Православные Церкви к безоговорочному признанию Болгарского Патриархата.
Вот такие эпизоды были в нашей истории, и я думаю, что братские отношения между нашими Церквями выдержали испытание временем. Хотел бы отметить также то важное обстоятельство, что многие болгары получали образование в духовных заведениях Русской Церкви, а русские православные люди учились в Болгарии. У нас существует русское подворье в Софии и болгарское подворье в Москве. Всё это те самые скрепы, которые сохраняют добрые отношения между нашими Церквями и, надеюсь, влияют положительно на отношения между нашими народами.
— Считаете ли Вы, что современный информационный идол — Интернет — отнимает у человека духовность?
— Идолов вообще создают люди, причем в каждую эпоху — своих. Совсем недавно таким идолом было телевидение — может быть, и остается для многих людей. Люди перестают читать книги и даже газеты, и весь свой досуг проводят перед экраном телевизора, так что Интернет не является в этом отношении чем-то уникальным. А до телевидения огромную роль играли газеты, разного рода политические тексты — да и чего только не было! Попасть в рабство Интернету или нет — а идол есть то, что господствует над человеческим сознанием, — зависит от человека. Точно так же, как сделаться рабом алкоголя или нет, зависит от человека.
В каждую эпоху, в каждое время, в каждом народе люди сталкиваются с различными вызовами, и задача Церкви заключается в том, чтобы научить человека быть свободным. Свободным от внешнего давления, а оно может быть политическим, культурным, информационным. Может быть, главная миссия христианства в современном мире и заключается в том, чтобы оградить человека от рабства, — на фоне громогласных заявлениях о свободе как главной человеческой ценности. Потому что политическая свобода не обеспечивает подлинной свободы духа. Можно быть политически свободным, но закабаленным модой, системой ложных ценностей и идеалов, которые усиленно насаждаются средствами массовой информации и массовой культурой. А человек, опирающийся на систему христианских ценностей, способен дать оценку всему, что происходит вокруг него, причем не следуя той или иной политической или информационной моде, а оставаясь свободным. Если Церковь справится с этой задачей, то мы поможем современному человеку остаться свободным, а значит, сохранить надежду на полноту жизни. Потому что материально богатый, но духовно несвободный человек не может быть счастливым.
— Мы слышали о проблемах с православными храмами на Украине и, предположительно, о гонениях на православных христиан. Есть ли в этих рассказах правда?
— Да, на Украине очень тяжелая ситуация, самые настоящие гонения обрушились на Украинскую Православную Церковь. Только за последнее время захвачено силой 50 храмов. Постоянно происходят нападения на храмы, избивают священников, мирян. Есть документальные кадры, как это происходит, — священник в облачении весь залит кровью, а его избивают и называют оккупантом, хотя он украинец, родившийся на Украине, говорящий по-украински. Избивают только потому, что он находится в канонической Украинской Православной Церкви, которую местные власти и националистические силы называют церковью-оккупантом. Чудовищная ситуация, но, к сожалению, не слышно, чтобы Украину серьезно критиковали за нарушение прав человека и религиозных свобод. И ведь здесь не просто нарушение прав — чудовищное нарушение, с употреблением насилия, причем все это зафиксировано на телевидении, в разного рода документах.
Украинская Православная Церковь сегодня является единственной на Украине миротворческой силой. Ведь украинское общество очень разделено, и то, что происходит на Донбассе, — это гражданская война, в силу того, что часть Украины не приняла того, что принято в другой части страны. Украинское общество оказалось очень поляризованным. Реальных миротворческих силы практически нет, и только Украинская Православная Церковь обладает миротворческим потенциалом. Почему? Потому что у нее паства и на востоке, и на западе, и в центре.
Недавно Украинская Церковь организовала грандиозный миротворческий крестный ход. Верующие с востока и верующие с запада, сотни тысяч людей, пошли в Киев, и это был крестный ход ради мира, ради примирения внутри украинского общества. И мы очень надеемся, что политические турбуленции пройдут и народ снова будет жить спокойно; будут уважаться человеческие права, в том числе религиозные свободы, а Украинская Православная Церковь будет и дальше продолжать свое служение. Есть такая надежда, и мы за это молимся.
— В Болгарии существует крайне отрицательное отношение к так называемой Стамбульской конвенции или, скорее, к той ее части, которая на практике объявляет бессмысленной биологическую сущность мужчины и женщины. Болгарская Православная Церковь выступает против этого документа. А у Русской Православной Церкви есть позиция по этому вопросу?
— Такая же, как и у Болгарской Православной Церкви. Документ, о котором Вы говорите, декларирует, что панацеей от бед, которые могут возникать внутри семьи, в том числе от насилия в отношении женщин, является вмешательство в семейную жизнь со стороны общественных организаций. Мы категорически против этого. Государство, конечно, не должно допускать насилие, но под видом борьбы с насилием нельзя вмешиваться в святая святых личной жизни человека — семейные отношения. Кроме того, этот же документ предполагает соответствующее отношение к такому явлению, как однополые союзы, а Православная Церковь категорически их не приемлет.
Поэтому по вероучительным, богословским соображениям православным очень тяжело соглашаться с такого рода документами. Я приветствую то, что Россия не подписала и не ратифицировала этот документ, и с очень большим пониманием и симпатией отношусь к позиции Болгарской Православной Церкви, которая выступает против ратификации этого документа Болгарией.
— История помнит периоды кризисов в отношениях между Православными Церквями России и Болгарии. Как развиваются эти отношения в последние годы?
— Я хотел бы сказать, что кризиса в отношениях между Церквями никогда не было. Кризисные отношения бывали между государствами. Был период, когда не было дипломатических отношений, был период, когда во время военных действий Россия и Болгария были по разные стороны баррикад. Но Церкви всегда были вместе, — так было на протяжении всей истории. Я уже сказал о поддержке Русской Церковью болгарского Православия, когда оно не признавалось греческим Православием, когда была так называемая болгаро-греческая схизма. Я также упомянул активную позицию Русской Церкви по обеспечению автокефального статуса Болгарской Православной Церкви и Болгарского Патриархата. Поэтому темных, тяжелых страниц в наших межцерковных отношениях не было, и это очень важно. Потому что если в отношениях между Церквями нет темных страниц, значит, и в отношениях между народами их быть не может. Что же касается политики, то политический контекст часто меняется, и важно, чтобы братские народы, вне зависимости от этого, сохраняли добрые отношения и общую систему ценностей.
— Как Вы, Ваше Святейшество, относитесь к экуменизму?
— Экуменизм — это протестантское понятие, мы его употребляем лишь как технический термин. На самом деле речь идет о межхристианском сотрудничестве, а если говорить о богословском сотрудничестве, то оно сегодня очень и очень затруднено, — в первую очередь тем обстоятельством, что протестантские церкви всегда, на протяжении всей истории, шли в фарватере светской мысли. Вот и сегодня либеральные тенденции в протестантском богословии — это результат воздействия на протестантских богословов, на протестантские церкви светских концепций, в том числе прав и свобод человека, которые предполагают, в том числе, изменение отношения к полам, поддержку однополых союзов и так далее. Поэтому, к сожалению, в богословском плане у нас сейчас остановка, и я не вижу возможности реального движения вперед в ближайшие годы. Но не православные в этом виноваты. Мы постоянно говорим нашим братьям-протестантам: нужно иметь больше свободы, больше духа и способности говорить «нет» сильным мира сего. Вот православные научились говорить «нет», потому что у нас была очень тяжелая история, в том числе в отношениях с властями. К сожалению, в протестантском мире мы сегодня видим капитуляцию основных христианских идей перед либеральными философскими подходами к человеческой личности.
Что же касается практического взаимодействия, то, при всех богословских разночтениях, у нас есть, я бы сказал, хороший опыт совместной работы по разным направлениям. В частности, сейчас налаживается серьезный диалог по взаимодействию Православных Церквей, Католической Церкви и протестантских церквей по оказанию гуманитарной помощи в Сирии. Думаю, факт сотрудничества православных с протестантами и католиками в гуманитарной сфере является очень положительным, и мы должны его развивать. Точно так же я думаю, что, поскольку пространство богословского диалога резко сузилось и мы потеряли перспективу достижения соглашений в области богословия, остаются другие области, например культурный диалог. Религии всегда играли важную роль в культуре, и вот сегодня культурный диалог через религиозные организации, через церкви мог бы содействовать установлению большего взаимопонимания между людьми. Так что я вижу, что сохраняется пространство для совместных действий в гуманитарной и культурной сферах.
— Часто Православие обвиняют в цезарепапизме, в том, что Церковь подчиняется власти. Каковы отношения Русской Православной Церкви с государством, где место Церкви в государстве?
— В дореволюционное время Православная Церковь в России была под властью государства; я уж не говорю о греческих Церквях, находившихся на территориях, контролируемых исламом, — там вообще трудно говорить хоть о какой-то свободе и независимости Церкви. Но и в Российской империи, согласно всем законам начиная с Петра I, фактически главой Церкви был император, и Церковь была включена в государственную систему. Она была частью этой системы и очень от этого пострадала, потому что была лишена возможности обращаться к обществу с посланием, касающимся не только личной морали, но и общественных или политических вопросов. От имени Церкви говорил император, а Церковь молчала. Многие проблемы, которые начали возникать еще в XVIII и особенно в XIX — начале XX веков и в конце концов привели к революционным событиям, сформировались в условиях этого вакуума. Церковь не имела возможности напрямую обращаться к людям, ее голос по самым важным злободневным вопросам общество не слышало. Это и есть результаты цезарепапизма.
Затем наступило тяжелое время гонений, когда уже ни о каком цезарепапизме речи не шло. Речь шла о выживании, и вы знаете, что сотни тысяч мучеников и исповедников погибли на территории бывшего Советского Союза, но сохранили верность Православию и Церкви.
Что же касается нынешних условий, то Церковь в России отделена от государства. Государство никак не вмешивается в церковные дела, а Церковь не вмешивается в дела государственные. Никогда Патриарх не говорит с главой государства на тему назначения государственных деятелей, как никогда за все время моего патриаршества (а я знаю, что и за время патриаршества моего предшественника Святейшего Алексия) никто из государственных чиновников не обсуждал с Патриархом темы назначения епископов или других церковнослужителей. У нас полная автономия во всех внутренних вопросах. Но Церковь играет большую роль в обществе, и значительный процент людей отождествляет себя с Православием. Не такой большой процент по воскресеньям ходит в храм, хотя ходят. Согласно последней статистике 80% населения заявили, что знают, что такое Великий пост, и значительный часть сообщила, что будет поститься во время Великого поста. Сейчас постное меню вы можете найти и в государственных учреждениях, и в светских ресторанах, то есть люди стали очень активно воспринимать православные традиции и участвовать в них.
Ничего подобного цезарепапизму в современной России, конечно, нет. Мы очень дорожим возможностью принимать решения, которые не определяются никакой внешней силой, в том числе государством. Но, кроме того, нужно помнить, что Московский Патриархат — это Церковь не только Российской Федерации, но и Украины, Белоруссии, Казахстана, и вообще мы присутствуем в 60 странах мира. Ни о каком цезарепапизме речи быть не может, потому что цезарепапизм в одном государстве может очень не устраивать другое государство. Поэтому мы считаем, что Церковь должна быть независима от государства, то есть оставаться свободной в принятии решений, которые касаются ее внутренней жизни.
— У нас все больше и больше трудностей наблюдается в процессе приобщения молодых людей к Церкви, а также в деле христианского воспитания. Есть ли подобные сложности в России, и как Вы справляетесь со светской ориентацией общества?
— Проблема молодежи существует. Все-таки большинство молодых людей не посещает храмы, — это очевидно. Но количество активной молодежи в Церкви растет. Мы считаем, что работа с молодежью сегодня является приоритетом для Русской Православной Церкви, и предприняли конкретные шаги, которые помогают нам усилить работу среди молодежи. Так, мы провели в России реформу приходской жизни. Мы настаиваем на том, чтобы в приходах — на каждом приходе или по крайней мере тех, где есть материальные возможности, были, помимо священника, диакона и церковнослужителей, люди, ответственные за молодежную, социальную, миссионерскую работу. И мы не просто провозгласили принцип, что в каждом приходе должны быть активисты, — мы создали систему их подготовки. В наших высших учебных заведениях появились факультеты и курсы, на которых мы готовим таких специалистов. Не каждый человек может пойти учиться специально по этой профессии, люди чаще всего совмещают приходскую работу с какой-то другой, но, тем не менее, они нуждаются в получении образования. Поэтому мы создаем также краткосрочные курсы обучения и повышения квалификации мирян, которые работают в социальной, молодежной, образовательной сферах. Какие-то успехи у нас уже есть — еще очень небольшие, но все-таки могу назвать несколько цифр. Так, молодежный актив города Москвы, то есть молодые люди, которые активно участвуют в церковной жизни, — это более 8 тысяч человек. Но вокруг этих восьми тысяч еще бОльшая группа молодежи, поэтому мы говорим о десятках тысяч молодых людей, которые принимают активное участие в церковной жизни города Москва.
Но это, опять-таки, меньшинство в отношении к общему количеству молодежи. Главная проблема заключается в том, что общее развитие современной цивилизации не предполагает в ней места для Бога. Речь идет о безбожной, внерелигиозной цивилизации, которая, кстати, сама себя наполняет различными ценностями. Чаще всего это бывают ценности ложные, идолы, как Вы сказали. Эти идолы очень привлекательны для молодежи, — привлекательнее, чем для людей зрелых, у которых уже выработался жизненный опыт, так что они могут отличить одно от другого, хорошее от плохого. Молодые люди очень часто отдают дань моде и начинают поклоняться идолам.
Конечно, работа с молодежью сегодня непростая, но я глубоко убежден в том, что это самый важный приоритет в церковной деятельности. Мы должны научиться работать с молодежью, в том числе через Интернет, через социальные сети. У нас многие священники занимаются проповедью в Интернете и соцсетях, — иногда очень успешно, иногда, на мой взгляд, не совсем правильно. Не люблю, когда священники стараются говорить на языке молодежи, употребляя сленг. Не надо мимикрировать под молодежь, — нужно просто нести молодым те идеи, которые будут для них привлекательны, научиться говорить понятным для них языком. Вот в этом задача священника и задача Церкви.
На телеканале "Россия 1" состоялся показ традиционного рождественского интервью Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Настоятель РПЦ ответил на вопросы журналиста и телеведущего, генерального директора МИА "Россия сегодня" Дмитрия Киселева.
— Конечно, каждый человек своеобразен — нет двух одинаковых людей. И каждая страна своеобразна. Этот фактор формируется под влиянием различных обстоятельств. Если говорить о России, это ее размеры, климат, история и так далее. Но есть нечто такое, что лежит в основе мотивации абсолютного большинства людей: когда они прислушиваются к внутреннему голосу, который мы называем голосом совести.
Я думаю, что своеобразие России заключается во многом в том, что, хотя это иногда и создавало проблемы, наша страна совестливая. И приведу некоторые примеры, очень яркие и многим известные, когда совестливость брала верх над прагматизмом. Вот, например, Крымская война, защита православия на Святой земле, Николай Первый. Кто-нибудь из наших зрителей скажет: "Да, но это была геополитическая программа". Однако не геополитические идеи вдохновили людей защищать святыни и православных на Святой земле, а совесть. А Балканские войны при Александре Втором? Тысячи простых русских людей пошли воевать за братьев-славян. А вместе с ними — и непростые, и генералы, и члены царской семьи. Это что, только прагматизм? Да разве во имя прагматизма человек способен умереть? Никогда! Движение навстречу опасности для того, чтобы защитить, тоже ведь по зову совести. А Николай Второй и начало Первой мировой войны, когда русские встали на защиту сербских братьев? Но тоже кто-то может сказать, что это прагматизм. Но разве пошли бы люди воевать только ради него? Поэтому в истории России совестливость очень ясно просматривается.
— Многие считают, что Россия пытается играть в мире несоразмерную роль. И в этом даже есть некие риски для нашей страны. Так по силам ли крест?
О единстве народов России, об укреплении и гармонизации межэтнических отношений говорили на пресс-конференции в формате видеомоста Москва - Симферополь - Казань, которая прошла сегодня, 3 ноября, в пресс-центре МИА «Россия сегодня».— От креста не полагается отказываться — так учит православная церковь. Если Россия принимает на себя этот крест, то Бог даст и силы его нести. Самое важное, чтобы нравственное измерение в политике, о котором мы только что с вами говорили, никогда не поглощалось исключительно прагматическими целями, далекими от нравственности. И если мы в своей политике, жизни и в общественном устройстве будем стремиться к торжеству справедливости, к тому, чтобы нравственное чувство людей было спокойно, то, несомненно, нам придется нести некий крест. Не будем вдаваться в подробности, но, конечно, в мире есть люди, несогласные с такой позицией. Но хочу повторить еще раз: если Бог возлагает крест, то дает и силы его нести. И сам факт несения этого креста имеет огромное значение для всего мира, для всего человеческого сообщества. И как бы ни пытались представить в иных красках нашу (в том числе и внешнюю) политику, она будет притягательной для очень многих людей в мире до тех пор, пока будет сохранять вот это нравственное измерение.
— И все же вы недавно говорили об апокалипсисе. Отклики были самые разные. У нас умеют интерпретировать, вы знаете. Но все же, к чему готовиться и как?
— Апокалипсис — это конец истории, и не патриарх Кирилл выдумал это.
В Библии ясно сказано о том, что наступит конец истории. И в общем это очень логичное повествование. Ведь каждый человек в какой-то момент умрет. Очень многие озабочены темой конца света, но не отдают себе отчета в том, что наш собственный конец и конец света разделены очень конкретным промежутком времени, как сказано в Библии. Семьдесят лет, от силы 80. Но уж если сверх сил, то 90. Что это такое? Это мгновение.
Кстати, есть такая какая-то непонятная, но, видимо, не случайная закономерность. Люди, придерживающиеся либеральных взглядов, очень не любят, когда Церковь поднимает две темы: о дьяволе и конце мира. Вопрос в том, почему возникает такая реакция. А возникает она по той же самой причине, по которой в современной культуре, так скажем, пытаются отодвинуть в сторону тему смерти, в качестве развлекаловки присутствующую во многих фильмах. А вот серьезного осмысления человеческого конца у нас не любят. И о смерти говорить не любят. И не только у нас, но и на Западе, там даже больше. Там вообще гроб не открывают во время траурной церемонии прощания, будь то в храме или в другом месте. И чем меньше мы об этом говорим, тем для всех спокойней. А почему? А потому, что тема конца требует философского осмысления. И когда человек начинает думать о своем собственном конце или о конце истории, то приходит к выводам, непосредственно связанным с религиозным фактором.
А теперь по сути. Как может вообще наступить конец света? Когда человеческое общество перестанет быть жизнеспособным, исчерпает ресурсы к существованию. В каком случае это может произойти? В том случае, если наступит тотальное господство зла. И к чему это приведет? Зло нежизнеспособно, а система, в которой оно превалирует, не может существовать. И если зло будет нарастать, вытеснит добро из человеческой жизни, тогда и наступит конец.
Почему сегодня об этом нужно говорить? Сегодня мы переживаем особый исторический период. Никогда раньше человечество не ставило на одну доску добро и зло. Было стремление оправдывать зло. Но никогда не было попытки сказать, что добро и зло — это не абсолютные истины. В сознании людей и добро и зло были абсолютными истинами. А сегодня стали относительными.
Когда может безудержно нарастать зло в человеческом обществе? Именно тогда, когда вот эта точка зрения, когда на одной доске стоят добро и зло, восторжествует в глобальном масштабе. И поскольку мы сегодня находимся даже уже не в начале этого процесса, а какой-то определенный период времени пройден, история какая-то уже исчерпана, то как же Церкви об этом не говорить, как же не бить в колокола и не предупреждать о том, что мы вступили на опасную тропу самоуничтожения? Кто скажет об этом, если не Церковь?
— Но у нас были в истории периоды, когда добро и зло оказывались неразличимы. Пример — убийство царской семьи. Уже скоро мы будем отмечать 100-летний юбилей. Тем, что вспомним, тем, что потребуется переосмысление этого факта. Все же что означает эта дата? И когда закончатся наконец всевозможные экспертизы?
— Начну с последней части вашего вопроса. Экспертизы закончатся, когда их завершат специалисты и представят результаты. Никто специально не затягивает этот процесс, но никто специально и не подгоняет ученых, которые пытаются исчерпывающе ответить на вопросы, которые постоянно возникают. Вот вы знаете, что в Сретенском монастыре прошла конференция, на которой я присутствовал, и для меня было чрезвычайно важно слышать и отчеты ученых о проделанной работе, и вопросы, которые им были поставлены. Когда эксперты говорили: "У нас нет готового ответа. Мы не уверены, нам еще нужно исследовать что-то, что откроет возможность прийти к окончательным выводам".
Вот когда это произойдет, тогда мы и будем принимать решения на архиерейском соборе, учитывая, конечно, мнения и тех людей, у которых еще, возможно, останутся вопросы.
Ну а теперь — вообще о трагедии, которая произошла, трагедии цареубийства. Здесь меня занимает один вопрос, который я хочу поднять. Может быть, найдется кто-то способный ответить на него. В 1905 году по завершении первой революции император принял манифест, который открыл возможности реализации широчайших свобод. Создается многопартийность, Государственная дума. Эту возможность открыла не революция, а царь. Ведь были те, кто говорил, что этого делать не надо. Чтобы победить в этой революции, нужно сломить всякую оппозицию. И царь пошел навстречу тем, кто хотел изменить политический строй в стране. Он открыл эти возможности. Дума превратилась в первую очередь в арену не столько решения политический вопросов, сколько в арену борьбы вокруг царя и самодержавия. Что только ни говорили в его адрес!
Сейчас распространено мнение, что царь был слабым. А давайте подумаем: он был слабым или внутренне сильным человеком? Ведь он мог прикончить государственную думу одним хлопком, разогнать все партии, вновь ввести цензуру — у него была реальная была политическая власть. И он ею не воспользовался. Вот наши либеральные историки до сих пор поливают Николая Второго грязью и превозносят Александра Второго. А с точки зрения открытия возможностей для демократического обсуждения проблем, участия в формировании государственной политики кто больше сделал: Александр Второй или Николай Второй? Конечно, Николай Второй. И вот его свергают. Как он сам говорил, кругом предательство. Его свергают, затем зверски уничтожают всю семью. Имя смешивают с грязью. И даже те, кто к нему относится без особого негатива, говорят, ну, слабый был. Надо просто как бы исторически посочувствовать всему тому, что произошло с Россией и ее последним императором. Вот если бы он был слабым человеком, то он не принял бы смерть так мужественно.
Царская семья канонизирована не потому, что Николай Второй был хорошим правителем, мудрым дипломатом и военным стратегом. Он прославлен именно за то, что по-христиански принял смерть. И не только смерть, а всю эту страшную часть своей жизни. Он находился под арестом, терпел оскорбления, притеснения. Он — вчерашний царь, который все потерял. И при этом такие спокойные дневники, такой истинно христианский взгляд на то, что с ним происходило. И это было присуще не только ему, а всем членам семьи.
Значит, вне зависимости от политической оценки его деятельности должно у людей быть уважение к этому жизненному пути, тем более у людей либеральных. Но ничего подобного не происходит. И даже в год столетия революционных событий ничего на экранах не появилось — лишь фильм, который бросает очередную грязь в лик страстотерпца. Вот почему люди возмутились этим фильмом. Ну неужели ничего другого не нашлось? И опять-таки ведь вроде как из либеральных кругов возникла эта картина. А где же заслуги императора?
Своим ответом я не даю никакого анализа его политической деятельности, не подвожу итогов его правления. Я просто реагирую на очень важную часть его жизни, связанную с открытием свобод и прав для граждан Российской империи и на то, как завершилась его жизнь. И в этом смысле, конечно, все, что произошло с государем императором и нашей страной, должно заставить нас о многом подумать.
— Не всем, однако, хватило революции. В гражданской войне, которая идет сейчас на Украине, убивают каждый день. Русская Православная Церковь молится за Украину, за врачевание раскола, но что еще можно сделать?
— Сама по себе молитва — это очень сильный момент. Понимаю, что люди нерелигиозные этого понять не могут. Но те, кто проходит через опыт молитвы, знают, что небеса-то отвечают. Я много раз говорил о том, что если нас начальник один раз обманул, мы можем простить, оправдать. Если мы, придя в кабинет и о чем-то попросив начальника, во второй раз не получили ответа или помощи, то уже начинаем весьма скептически оценивать возможности такого контакта. Но если и в третий раз нас обманули, на этом все заканчивается.
В течение жизни человек постоянно обращается с молитвой к Богу и остается до конца дней верующим. Это означает, что он получил ответ, что небо для него не закрыто. И когда мы говорим, что молимся за мир, за примирение людей на Украине, за преодоление братоубийственного конфликта, то вкладываем в это и нашу уверенность в том, что Господь преклонит в какой-то момент милость к украинскому народу. И прекратится междоусобная брань.
Но, кроме того, конечно, очень значительную роль играет наша Украинская Православная Церковь. Сегодня это единственная миротворческая сила на Украине. Ведь паства у нее и на Востоке, и на Западе, и в центре. Церковь не может обслуживать политические интересы групп, партий или географических районов страны. Она призвана нести всем весть, которая способна преобразовать умы и сердца людей, в том числе и содействовать примирению.
Что же касается всей нашей Церкви, то мы в меру своих сил пытались содействовать возвращению пленных. По милости Божией в преддверии Нового года и Рождества Христова произошел массовый обмен военнопленными, хотя и не такой, как мы бы хотели. Поэтому мы считаем, что это первый этап программы обмена военнопленными, в реализации которого с самого начала и до сегодняшнего дня активное участие принимает наша Церковь.
— Другая горячая точка — Сирия. В ходе войны там погибло очень много и христиан. Удалось ли чем-то помочь им? И что дальше? Это же не только Сирия, это весь Ближний Восток.
— Уже в 2014 году стало ясно, что развивающиеся конфликты на территории Сирии провоцируются такими радикальными силами, которые, придя к власти, начнут с того, что ликвидируют христианское присутствие в этой стране. Именно поэтому христиане активно поддерживали Асада и его правительство. Потому что в стране был обеспечен определенный баланс сил и, что очень важно, люди чувствовали свою защищенность. В 2014-м, несмотря на некоторые предупреждения о том, что это опасно, я все-таки решил поехать в Сирию. Я был в Дамаске, совершал там богослужения и видел, каким был энтузиазм людей. Беседуя и с мусульманами, и с христианами, и с политическими деятелями, я понял, что главная озабоченность людей заключалась в том, что если радикалы исламского разлива придут в Сирии к власти, то первыми, кто от этого пострадает, будут христиане. Случится то, что произошло в Ираке: 85 процентов христиан либо уничтожены, либо изгнаны с территории страны.
Еще при режиме Хусейна я посетил Ирак, в том числе северные его части, был в Мосуле. Посещал древнейшие христианские монастыри. Видел благочестие народа и радовался тому, что в мусульманском окружении спокойно существуют христианские церкви. Сейчас от этого практически ничего не осталось. Монастыри разрушены, храмы взорваны. Такое могло произойти и в Сирии. Поэтому, конечно, участие России, помимо решения каких-то вопросов, в которых я не до конца компетентен и поэтому не считаю возможным что-либо говорить, но кратко скажу о связанном со стабилизацией положения недопущении военных угроз, недопущении того, чтобы власть была взята террористами.
Вот присутствовала очень важная идея — защита христианского меньшинства. Еще в 2013 году, когда в Москву на празднование 1025-летия Крещения Руси прибыли главы поместных православных церквей, при встрече с Владимиром Владимировичем Путиным один из самых сильных посылов касался именно просьбы, чтобы Россия приняла участие в защите христиан на Ближнем Востоке. И я радуюсь тому, что это произошло. И благодаря участию России предотвращен геноцид христиан.
И вот сейчас возникает вопрос восстановления мира, справедливости, безопасности в этой стране, появилась возможность решения множества экономических проблем. Но что нам особенно близко — это восстановление храмов, монастырей, памятников, в том числе мусульманских и античных. Церковь наша участвует в оказании гуманитарной помощи. Мы работаем как от своего имени, так и участвуем в таком общехристианском действии, которое сформировано на площадке Межрелигиозного Совета России. И, кроме того, у нас есть еще двусторонние соглашения с Католической Церковью о том, чтобы вместе оказывать гуманитарную помощь. Существуют разные направления нашего взаимодействия. Надеюсь, что мы внесем свою лепту в оказание реальной помощи тем, кто еще не до сих пор страдает в Сирии.
— Логичен в этой связи следующийвопрос. Вот сейчас популярным становится волонтерское движение. Но ведь священник по сути своей и есть волонтер. Кроме того, что он молится, он занимается еще и массой других дел. Ну, а как сейчас, кроме того, что мы помогаем христианам в Сирии? А что происходит здесь, на нашей территории?
— Вот Максим Исповедник связывает два понятия — любовь и воля. Волевые качества человека. Если любовьоплодотворяет волю, о таких людях мы говорим, что это человекдоброй воли. Вот все то, что делают волонтеры, — это проявление доброй воли. Это когда волевые усилия подкрепляются чувством жалости, сострадания и любви.
Для Русской церкви создание волонтерских движений имеет очень большое значение. Историческиполучилось так, что в тяжелых условиях, особенно в период атеистический в нашей стране,всякая система солидарности внутри православных приходов была разрушена.Люди не могли свободно встречаться, беседовать, создавать какие-то организации. Все это запрещалось и строго контролировалось. И содействовало развитию такого религиозного индивидуализма. Я прихожу в храм и, собственно говоря, происходит то же самое, что и когда я нахожусь дома: я сам молюсь, обращаюсь к Богу.
А все то, что меня окружает, прямо меня не касается. А создание волонтерских движений практически в большинстве приходов, если говорить о Москве, этот индивидуализм разрушает. Люди начинают сознавать себя общиной. И направляют совместные усилия на выполнение тех задач, которые должны решать, в том числе, и по зову совести и своего христианского призвания.
Волонтерское движение среди молодежи имеет очень большую перспективу. Вы знаете, это меняет климат и, я думаю, не только в в православных общинах, но и в нашем обществе.
— Через два с небольшим месяца в России пройдут выборы президента, главы государства. Как к выборам относится Церковь?
— Церковь относится очень положительно. Потому что в Церкви выборы существовали раньше, чем в государстве. Патриархов выбирали и по милости Божией до сих пор выбирают.
Но, кроме того, ведь и наши соборы принимают решения на основании голосования. Поэтому голосование и выборы — этото, что присуще Церкви. Если это допустимо в Церкви, почему же верующие люди должны считать,что это недопустимо в светскомобществе? Не просто допустимо, а очень должно приветствоваться, когда народ принимает участие в избрании, в том числе своего высшего руководителя илисвоих представителей в парламент. Для некоторых это единственная возможность как-то повлиять на ситуацию.Многие считают, что невозможно повлиять: я один, там — миллионы людей. Но это совсем не так. Из голосов единиц создаются голоса миллионов. Поэтому я призвал бы всех, в том числе православных людей,обязательно принимать участие в предстоящих выборах президента. Это очень важно.
— Ваше Святейшество,а вот президентПутин ставит задачу построить в России цифровую экономику. Где здесь Церковь?
— У нас тема цифровойэкономики связывается с двумя понятиями. У нас — это в Церкви. С одной стороны, существует понятие эффективности, на этом настаивают светские люди, особенно управленцы. Несомненно, внедрениецифровыхтехнологий обеспечит большую эффективность процесса принятия решений. Что, конечно, хорошо. Но у Церкви есть еще и другое понятие — безопасность. И речь идет не только о возможности злонамеренных людей или сил использовать цифровую технологию для того, чтобы оказать непоправимый ущерб стране, обществу или кому-то из людей. Но это все технологический уровень.А я бы сейчас поговорил о духовном уровне. Церковь оченьобеспокоена тем, чтосовременные технические средства способны тотально ограничить человеческую свободу. Вот приведу небольшой пример.
У нас есть горячие головы, которые с восторгом говорят о необходимости ликвидировать наличные деньги и перейти только на электронные карточки. Это обеспечит прозрачность, контроль и так далее — аргументы, которые многим хорошо знакомы. И все это так. А если вдруг в какой-то момент исторического развития доступ к этим карточкам будет открываться в ответ на вашу лояльность?
Вот сегодня для того, чтобы получить гражданство в одной из европейских стран, людям, которые там живут и желают получить гражданство или вид на жительство, предлагают посмотреть ролик, в котором рассказывается о жизни обычаях и законах страны. И вот в этом ролике очень ярко представлена вся эта тема ЛГБТ. В красках.По окончании просмотра задаютвопрос: "Вы со всем этим согласны?" Если человек говорит: "Да, я согласен, я принимаю, это для меня все нормально", он проходит отсев. И станет либо гражданином, либо получит вид на жительство. А если нет — не получит. А если доступ к финансам будет ограничен подобного рода условиями? Вот об этих опасностях сегодняЦерковь говорит во весь голос.
— Вернемся все же к рождественской теме. В эти дни, конечно, накрываются столы. И видна разница. Кому-то, так сказать, омаров не хватает, а кто-то рад и шоколадке. И тем не менее мы говорим о единстве общества. Хотя расслоение налицо. Но не глупость ли это единство?
— Расслоениеобщества — это огромная проблема.Все это сегодня присутствует в нашей жизни. Социализм пытался решить эту проблему. Но давайте честно скажем: он ее не решил. Я застал еще свидетельство своей тети, которая в 50-е годы жила в деревне, у которой не было паспорта и которая чудом как-то вырвалась в Ленинград навестить родственников. Она рассказывала об ужасающем положении тогдашней деревни. И все это было в социалистическом обществе. Поэтому проблема социальных диспропорций всегда существовала.
Но стабильность общества и справедливость в обществе, о чем мы с вами с самого начала сегодня говорили, зависитв первую очередь от преодоления этого разрыва. Чем он глубже, тем больше дестабилизация, тем больше возникает негативной энергии. Тем больше у людей отторжение всего того, чтопроисходит в обществе, в стране, тем больше критики. Поэтому эта тема имеет политическое, социальное и духовное измерение. Но это, конечно,вызов для власти — законодательной и исполнительной. Но с тем, о чем вы сказали, нельзя мириться. Нужно ставить задачу преодоления этих противоречий. Еще раз хочу сказать, что богатые и бедные всегда будут. Но очень важно, чтобы разрыв сокращался. И чтобы понятие бедности не означало тяжелейшего положения человека, на грани выживания.
Конечно, тревогу вызывает и состояние многих пенсионеров, а также то, что многие люди в конце жизни лишаются жилья, их выбрасывают на улицу черные рэкетиры, дельцы, которые захватывают квартиры. В государстве должна быть система очень четкая, которая бы страховала людей от такого рода жизненных ситуаций. И дай Бог, чтобы развитие экономики и правильная внутренняя политика содействовали тому, чтобы преодолевались эти огромные разделения между людьми состоятельными и неимущими. И чтобы справедливость все более и более проникала в недра нашей национальной жизни.
— Поздравьте с праздником, Ваше Святейшество.
— Я хотел бы от всего сердца поздравить наших телезрителей с наступившим Рождеством Христовым. Мир, в котором мы живем, непростой. И наша с вами беседа высветила многие из проблем. Но что бы я хотел сказать. Рождество Христово, вообщепришествие в мир Спасителя— это начало новой эры, новой эпохи. Это событие, которое дает человеку огромные силы и укрепляет его оптимизм.
На рождественских богослужениях мы поем замечательный гимн "С нами Бог". Это библейскиеслова. С нами Бог, разумеет языце, то есть разумейте, народы. Потому что с нами Бог. Действительно, через пришествие в мир Спасителя с намиБог. И, устанавливая связь с Господом,мы способныобрести очень большие силы для решения проблем в своей личной жизни, семейной, общественной. Поэтому пусть благословение Бога пребывает над всем нашим народом и над нашей страной.
— Сердечно благодарен вам за это удивительное интервью.
Загрузка...
